Рег-ция: 27.07.2005 Сообщения: 3,772 Благодарности: 0 Поблагодарили 29 раз(а) в 28 сообщениях |  Для общезнания
ОТРЫВОК III
ИЗ «КНИГИ ЗОЛОТЫХ ПРАВИЛ»
СЕМЬ ВРАТ
«Acharya , мой выбор совершен, я жажду мудрости. Ты ныне с сокровенного пути покровы снял и передал великое мне Yana . Твой ученик, что здесь, для Твоего водительства готов».
«Да будет так, Shravaka . Будь готов, ибо дальнейший путь ты должен совершить один. Учитель может лишь указывать тебе дорогу. Для всех ведь путь один, но средства к достижению конечной цели разнятся для всех, идущих по пути.
Что хочешь ты избрать, бесстрашный сердцем? Ученье ока Samtan , четырехстепенную Dhyan'у, или путь направишь свой чрез Paramit'ы , шесть числом, шесть благородных врат великих добродетелей, что к Bodhi и ко Prajn'е приведут, седьмой ступени мудрости?
Dhyan'ы четырехстепенной путь суровый в гору вьется. Велик тот трижды, кто поднимется к возвышенной вершине.
Но на высоты Paramit'ы путь еще гораздо круче. Ты должен проложить свою дорогу через семь ворот; сквозь семь твердынь, которых стерегут жестокие, коварные владыки, – то страсти воплощенные твои.
Мужайся, ученик, и золотое правило в уме держи. Раз ты прошел ворота Srotapatti , раз ты «вошел в поток», и раз коснулся ты ногою дна реки нирваны, иль в этой, иль какой-либо другой грядущей жизни, перед тобой семь лишь воплощений, о ученик, что волей тверд, как адамант.
Взирай! Что видишь ты перед очами, искатель мудрости богоподобной?»
«Покровы тьмы над глубиной материи простерты; в их складках я борюсь. Перед очами мрак сгущается моими, о Господь. Он разгоняется по мановению Твоей десницы. Тень, извиваясь, движется как кольца выползающей змеи… Она растет и ширится и исчезает в мраке».
«То собственная тень твоя, отброшенная вне пути, на мрак грехов твоих».
«Воистину, Господь, я вижу путь. Его в трясину погрузилося начало, вершина же теряется в нирваны свете несказанном. И вот я вижу суживающиеся врата на трудной и тернистой той стезе ко Inan'е».
«Ты видишь истинно, лану. Ворота эти чающего приведут через пучину на берег другой . И каждые врата имеют ключ златой, что открывает их. Вот их названья.
1 Dana; ключ милосердия и ключ любви бессмертной.
2 Shila – то ключ гармонии в словах и действиях, уравновешивающий последствия с причинами, что кармы действиям не оставляет места более.
3 Kshanti – терпенье кроткое, что возмутить ничто не может.
4 Vairagya – к страданию и к наслажденью безразличие, победа над иллюзиями, созерцание лишь истины одной.
5 Virya, неустрашимая энергия, что пробивает путь свой к высшей правде, чрез омут лжи земной.
6 Dhyana, чья золотая дверь, отверзшись раз, ведет святого в царство Sat'а вечного и к созерцанью непрестанному его.
7 Prajna; к ним ключ из человека бога создает, и станет бодхисатвой он, дхианов сыном.
К воротам таковы ключи златые.
Но раньше, чем приблизится к последним можешь ты, о созидающий свое освобождение, ты должен совершенства Paramit'ами владеть – сверхчувственными добродетелями – число их шесть и десять – вдоль трудного пути.
О ученик, что было сказано тебе, когда готовился предстать перед Учителем твоим лицом к лицу, и пред Руководителем, как свет во свете?
Пред тем, чтоб к входу первому приблизиться ты сможешь, сознание ты должен научиться отделить от тела, рассеять тень, и в вечном пребывать. Для этого же должен ты дышать и жить во всем, как все, что познавать ты можешь, дышит и живет в тебе. Ты должен чувствовать себя сосуществующим со всем; все сущее – в себе.
Не позволяй, чтоб ум ристалищем для чувств твоих служил.
Ты бытие свое не должен отделять от Бытия и от Всего, но каплю должен с океаном слить и с каплей океан.
И так достигнешь ты созвучья полного со всем живущим, найдешь в себе любовь ко всем людям, как будто это братия твоя, ученики единого учителя, единой нежной матери сыны.
Наставников быть может много, едина же Душа- Руководитель , Alaya – душа вселенская. Живи в учителе ты этом, как луч его в тебе живет. Живи в собратьях ты своих, подобно как они в нем пребывают.
Перед вступленьем на порог пути, пред прохождением чрез первые врата, ты два слить воедино должен, и личным «я» пожертвовать для «Я» безличного, так разрушая связь между обоими – Antahkaran'у .
Ты должен быть готовым Dharm'е отвечать, закону строгому, чей голос спросит перед первым, перед изначальным шагом так тебя:
«О ты, исполненный надеждою высокой, со всеми ль правилами ты себя согласовал?
В созвучии ли сердце и сознание твои с великим Сердцем и Сознаньем человечества? Ведь как священного потока голос громовой в себе все голоса природы отражает , так сердце человека, что в поток вошел, должно дрожать в ответ на каждый вздох и мысль всего, что вкруг живет и дышит».
Ученики подобны струнам лютни, звучащей в унисон с душой; все человечество подобно ей самой; рука же, что перебирает струны, сравняется с дыханьем полнозвучным мировой души великой. Струна, что под учителя перстами неспособна отзываться и звучать в гармонии созвучной с струнами другими, – срывается, и прочь отброшена она. Подобно этому и общее сознанье всех Lanoo Shravaka. Они должны в созвучьи пребывать с сознанием Acharya – едины с мировой душой – иль оторваться прочь.
Вот участь страшная Dag Dugpa , убийц души своей – собратьев мрака.
Привел ли ты в созвучье бытие свое с великим человечества страданьем, о света чающий?
Привел? – Тогда войди! Но раньше чем на путь скорбей безрадостный свою поставишь ногу, узнать ты должен все опасности пути.
Ключом вооруженный милосердья, и любви, и состраданья нежного, ты в безопасности перед вратами Dana, стоящими пред выходом на Путь.
О, странник радостный, взирай! Врата перед тобой просторны и высоки, и вход в них кажется легко доступным. Прямая, ровная сквозь них дорога зеленеет, как солнечная просека в лесной глуши; как отраженье рая Amitabha на земле. Поют там соловьи надежды, и птицы с светозарным опереньем, сокрытые в зеленых чащах, воспевают успехи странников бесстрашных. Они поют о бодхисатвы добродетелях пяти, источнике пятистепенной силы Bodhi, и о семи познанья ступенях.
Пройди! Ты в безопасности – ведь ты ключом владеешь.
И ко вратам вторым дорога тоже зеленеет, но круто вьется вверх она на каменистую вершину. Туманы серые нависли над суровой и скалистой высотой, и все темно вокруг. И путник, вверх идя, в душе своей все тише будет слышать пение надежд. Уж охватила дрожь сомнения его и неуверенны становятся шаги.
О чающий, смотри; остерегайся страха, что как полночный нетопырь свое крыло беззвучное и темное простер между души твоей сияньем лунным и той великой целью, что вдали мерцает.
О ученик, страх убивает волю и останавливает действие. И если странник не владеет добродетелями Shila, то поскользнется он и ноги он о камни острые кремнистого пути поранит.
Да будет поступь, чающий, тверда твоя. Ты погрузись душою в сущность Kshanti, ибо ныне ты приблизишься к вратам вторым, – вратам терпения и мужества.
Очей своих не закрывай, и взора ты не отводи от Dorje ; тот, кто еще ворот Vairagya не достиг, стрелами Mara может быть сражен.
Бестрепетным ты будь. Дыханье страха покрывает ржавчиной ключ Kshanti, а ржавый ключ открыть не может двери.
Чем дальше будешь ты идти, тем более опасностей ты встретишь. И путь, ведущий вверх, одним огнем лишь освещен: отвагою в твоем горящем сердце. Чем более дерзает он, тем большего достигнет. Чем больше страх, тем этот свет бледнее, – а только он указывает путь. Как солнца луч, что медлит на вершине гор высоких, во мраке черной ночи потухает, подобен этому и сердца свет. Когда померкнет он, то мрачная, пугающая тень от сердца твоего падет на Путь и страхом пригвоздит к земле стопы твои.
О берегись сей смертной тьмы. Не может духа луч рассеять мрак души, пока все помыслы себялюбивые не изгнаны и странник не сказал: «Отрекся я от преходящей оболочки; причину я разрушил; тени черные, как внешнее последствие, существовать не могут больше». И вот теперь последний и великий бой, последняя война меж высшим «Я» и низшим началась. Поглощено великою борьбой все поле битвы – смотри! – и больше нет его.
Но лишь ты преступил ворота Kshanti, ты третий шаг свершил, и тело стало уж рабом твоим. Теперь к четвертому готовься ты, к вратам соблазнов, обольщающих «Я» внутреннее.
Но раньше чем приблизишься ты к цели, и раньше чем рука твоя затвор четвертых врат поднимет, ты должен овладеть в себе изменчивой игрой ума и сонмы мысле-чувств убить; коварных, вкрадчивых, непрошено вползающих в святилище твоей души.
И если ты не хочешь пасть в борьбе, то должен помыслов своих детей, свои созданья, обезвредить; неведомых, неощутимых, что вихрятся вкруг человечества, – потомство и наследие людей и прегрешений их земных. Познать ты должен пустоту того, что полным кажется, и полноту, что кажется пустой. Бесстрашно ищущий, смотри глубоко в колодезь сердца твоего и отвечай. Познал ли ты все силы «Я», о тот, кто тени внешние узрел?
И если нет – то ты погиб.
Ведь на пути четвертом ветерок легчайшей страсти иль желания заставит колебаться свет спокойный, на оболочке чистой, белой, твоей души горящей. Малейшая волна тоски иль сожалений по обманчивым дарам иллюзий вдоль Antahkaran'ы – по пути, лежащим между «я» твоим и духом, по дороге чувств, что снова возбуждают Ahamkar'у , – хотя бы мысль была быстролетящей молнии подобна, – лишит тебя всех трех наград, заслуженных тобой. Ведь вечное не знает перемены.
«Покинь навеки восемь тяжких бедствий. Коль не оставишь их, достичь не сможешь ты ни мудрости, ни своего освобождения» – так говорит Господь великий совершенства: Tathagata , «кто по стопам своих предшественников шел».
Сурова, непреклонна добродетель, что называется Vairagya. Коль хочешь сим путем ты овладеть, то должен ум и восприятия свои очистить, более еще чем раньше, от убивающего действия.
Alaya чистою насквозь ты должен пропитаться; соединиться с мыслию души природы. Когда ты вместе с ней, непобедимым будешь ты; коль отделился, то ристалищем Samvritti , причины всяких заблуждений мира, ты становишься.
Все в человеке преходяще, кроме чистой, светлой сущности Alaya. И человек – кристальный луч ее, луч света непорочного внутри; на низшей же ступени это оболочка праха. Луч этот твой путеводитель, истинное «Я» твое, твой страж, мыслитель молчаливый и жертва низменного «я». Душа твоя страдать лишь может через тело заблуждающееся твое. Владей и управляй обоими и будешь невредимым ты, когда приблизишься к «воротам равновесия».
Будь бодрым, путник, что дерзаешь к берегу иному путь держать. Не внемли шепоту ты сонмищ Mara и отгоняй злых духов – искусителей, ревнивых Lhamayin'ов , витающих в пространстве беспредельном.
Будь тверд! Ты приближаешься к вратам срединным, к дверям скорбей средь тысяч западней.
Своими помыслами ты владей, коль хочешь преступить порог, о добивающийся совершенства.
Владей своей душой, о ищущий бессмертной правды, коль хочешь ты достичь заветной цели.
И взор своей души сосредоточь на том едином, непорочном, от чувств свободном свете, и ключ свой золотой употреби.
Тяжелая задача свершена, работа кончена. Через разверзшуюся бездну, что тебя хотела поглотить, уж переброшен мост.
Ты ров переступил, что окружает вход в обитель человеческих страстей. Ты Mara победил и яростные сонмища его.
И сердце ты освободил от скверны, и кровью все нечистые желанья смыл. Но все ж задача не окончена твоя, о славный воин. Воздвигни высоко, лану, ты стену для защиты Острова Святого , построй плотину, чтобы охранить твое сознание от гордости и удовлетворения при мысли, что славный подвиг ты совершил.
Твой подвиг может быть запятнан чувством горделивым. Воздвигни крепко свой оплот, чтоб яростный напор бушующей волны, что вверх вздымается из океана Майи мировой и бьется в берег, не поглотил и путника и остров, даже тогда, когда победа свершена.
Подобен «остров» твой оленю, и мысли своре гончих псов, что изнуряют и преследуют его, когда достичь стремится жизни он истока. О, горе, если лающая вражеская свора настигнет его раньше, чем он достиг спасения долины Jnana Marga – «стезею чистого познанья» называемой.
И раньше чем ты вступишь на Jnana Margaи назовешь его путем своим, душа твоя должна стать спелому плоду подобна манго: к чужим страданиям быть сладостной и нежною, как мякоть светлая и золотистая его; но твердой, как его зерно, она должна быть к собственным печалям и скорбям, о радости и горе победивший.
Душа должна стать закаленной к собственного «я» соблазнам; названия души алмазной пусть она достойной станет.
Подобно как алмаз, сокрытый в глубине земного сердца, отражать огней земли не может, так и твое сознанье и душа; во Jnana Marga раз они погружены, то более ничто из призрачного царства Майи отражать они не могут.
Когда ты состоянья этого достиг, то все врата, к которым на пути пробиться ты был должен, широко распахнутся пред тобой. И силы все могучие природы власти не имеют, чтоб задержать движение твое. Ты властелином станешь на пути семистепенном, но лишь тогда, не раньше, о ищущий невыразимых испытаний.
А до тех пор задача ждет тебя еще труднее: ты должен чувствовать себя лишь мыслью, и все ж все мысли из души своей изгнать.
Сосредоточия ума достичь такого должен ты, чтобы сильнейший вихрь вдохнуть в него не мог единого хоть помысла земного. Святилище твое очищено должно быть от действий всех, от звука и от земного света; как мотылек, застигнутый морозом, без жизни на пороге падает, – так все земные помыслы должны упасть перед дверями храма.
Речет Писание:
«Чтоб пламя золотое бы горело ровным светом, поставлена должна лампада быть на месте, защищенном от всех ветров» . При ветра дуновении изменчивом колеблется светильня; мерцающий огонь набрасывает тени мрачные, обманчивые, вечно изменяющиеся на белый храм твоей души.
И мысль – сознание твое подобно станет бешеным слонам, беснующимся в чаще джунглей, о ты, что истину преследуешь одну. Деревья леса принимая за живых врагов, стараются они убить изменчивые тени, танцующие на скале при блеске солнца, и в усилиях напрасных гибнут.
О, берегись, чтобы, о «Я» заботясь, душа твоя опоры бы не потеряла на почве знания божественного.
О, берегись, чтоб, забывая «я», душа твоя не потеряла власти над трепещущим сознанием и не лишилась бы заслуженных плодов своей победы.
О, бойся неуравновешенности; она твой враг великий. Она сразить тебя способна и сбросить с твоего пути, которым ты идешь, назад, глубоко в топкую сомнения трясину.
Готовым будь и будь предупрежденным вовремя. И если ты, пытаясь, ошибался, о боец бесстрашный, не теряй отваги; сражайся дальше и все снова нападай.
Боец бесстрашный, истекая кровью драгоценной из зияющей, разверстой раны, все ж нападает на врага и гонит прочь его с его твердыни, победит его и лишь тогда испустит дух. И вы, кто ошибался и страдал, вы действуйте как он; и из твердынь души своей врагов всех изгоняйте – честолюбье, ненависть и гнев – всех до желания последней тени, и даже если вы побеждены …
О, помни, что сражаешься ты за освобожденье человека , что неудача каждая является успехом, а искренняя каждая попытка в потоке времени свою награду обретет. Священные ростки дают в душе ученика незримые побеги, и с каждым новым испытанием становятся сильнее стебли их. Они склоняются, подобно камышу, но ни сломаться, ни погибнуть никогда не могут, и зацветут они, когда пробьет их час .
Но если ты готов, – оставь боязнь.
Отныне путь твой ясен прямо чрез ворота Virya, ворота пятые из врат семи. Ты на стезе, ведущей к пристани Dhyana, к шестым воротам Bodhi.
Врата Dhyana, как сосуд из алебастра, белы и прозрачны; внутри горит спокойно золотой огонь – то пламя Prajna, излучающее Atma.
Ты сей сосуд.
Ты странником стал в мире чувств, ты шел стезею виденья, стезею слуха; отныне ты стоишь в познанья свете. И ныне состояния Titiksha ты достиг.
О Naljor, ты спасен.
О победитель всех грехов, когда Sowani перешел ступень седьмую, природа вся в священном трепете восторженно благоговеет, покоренной чувствуя себя. Звезда серебристая своим мерцанием благую эту весть передает ночным цветам; ручей, журча, передает рассказ камням на берегу; в грохочущем прибое океана темные валы гремят о том скалам прибрежным, и напоенный ароматом ветерок поет о том долинам; а сосны стройные таинственно вершинами шумят и шепчут: «Владыка воссиял, Владыка Дня» .
Отныне он стоит, как белоснежная колонна на закате, и солнце вечных мыслей, восходя, льет первые, чистейшие лучи на лик его. Его сознание – как успокоенный, безбрежный океан в пространстве бесконечности простерся. Десницей властною он держит жизнь и смерть.
Воистину могуч он. Силы жизни, что освободились в нем, которые – он сам, святилище иллюзий поднять способны над богами высоко, над Брамою и Индрою великими. Воистину, теперь достиг он воздаянья!
Не должен ли воспользоваться он, иллюзии великой победитель, дарами этими для своего покоя и блаженства; для блага своего и заслуженной славы?
Нет – нет, о чающий познания сокрытых тайн природы! Коль хочешь по стопам святого Tathagat'ы ты идти, употребляй дары и силы эти, но не для себя.
Иль хочешь ты рожденные на Меру воды задержать? Захочешь ли направить их течение для собственного блага своего или вернуть назад их, к их источнику вдоль гребня вечности?
Коль хочешь ты, чтобы поток познания, добытого так тяжело, река премудрости неборожденной, осталася живой, бегущею водою, не допускай, чтоб обратился он в стоячий пруд.
Коль хочешь сотрудником ты Amitabha, Безбрежного во Времени, то должен ты, подобно бодхисатвам близнецам , свой свет излить на все три мира .
Познай: сверхчеловеческого знания река, божественная мудрость, что достигнута тобой, должна через тебя, как через проводника Alaya, пройти и изливаться в русло новое.
Naljor стези сокрытой, о, познай: сей сладостной и свежею водой ты должен утолить всю горечь океана – безбрежного, могучего печали моря, рожденного из слез людей.
Увы! Раз стал подобен ты недвижному светилу на высоких небесах, то эта яркая небесная звезда из глубины пространств должна сиять для всех – но лишь не для себя. Свой свет давать ты должен всем – ни у кого не брать.
Увы! Раз уподобился ты снегу чистому долин нагорных, что кажется холодным и застывшим, но что хранит и греет семена, спокойно дремлющие под его покровом, – то помни, что обязан на себя тот снег принять, и леденящий холод, и морозный ветер северный, и от дыханья их жестокого и острого собою защищать поля, что обещают урожай, который накормить голодных может.
Обрекшийся на жизнь в грядущих кальпах добровольно, неведомый людям и благодарности не знающий от них, как камень меж других бесчисленных камней, что сложены в высокую Стену Защиты , – таков удел твой, если ты переступил через врата седьмые. Руками многих Сострадания Владык она возведена, возвышена страданиями их, их кровью скреплена, и от тех пор защитой людям служит, как человек стал человеком, и их хранит от горших будущих печалей и скорбей.
И все ж не видит человек ее, не хочет признавать, и слову мудрости не внемлет… ведь мудрости не знает он.
Но ты, с бесхитростной, горячею душой, ты слышал все, ты все познал… ты должен выбрать. И потому внимай еще.
Ты в безопасности, о Srotapatti на пути Sowan'а. Воистину на той стезе, где мрак один встречает путника усталого, где тернии терзают руки в кровь и кремни острые, торчащие изрежут ноги, где Mara самые сильнейшие орудия свои пускает в ход – немедленно ты обретешь великую награду.
Спокойно и бесстрастно путник сей скользит вверх по течению потока, ведущего к нирване. Он знает, что чем больше ноги кровью облиты, тем сам он очищается белее. Он знает, что ему осталося семь кратких, быстротечных воплощений, и после этого достигнет он нирваны...
Таков Dhyan'ы путь, спокойное пристанище для йога, и цель благословенная для Srotapatti.
Не то, когда достиг и перешел он путь Arhat'а.
Там Klesha разрушается навек; и Tanha вырывается с корнями. Но стой, о ученик… последнее услышишь слово. Разрушишь ли божественное состраданье ты? Ведь сострадание не качество. Оно – закон законов, вечная гармония: оно есть «Я» Alaya; оно безбрежная есть сущность мира, свет права вечного, лад всех вещей и вечно пребывающей любви закон.
Чем больше ты сольешься с ним в одно и растворится бытие твое в Едином Бытии, чем более душа твоя соединится со всем сущим, тем больше превратишься ты во состраданье абсолютное .
Таков есть Arya путь, стезя для Будды совершенства.
Но ведом ли тебе священных свитков смысл, когда ты произносишь:
«Aum! Верю я, не все архаты получают сладостное воздаяние нирваны».
«Aum! Верю я, не все вступают Будды в нирвана дхарму».
Воистину на Arya пути ты перестал быть Srotapatti, ты бодхисатвой стал. Поток ты перешел. Воистину имеешь право ты на облаченье Dharmakaya. Но знай, Sambhogakaya выше, чем Nirvani; а выше всех Nirmanakaya – Будда Состраданья .
Теперь склони главу и внемли, Бодхисатва. Внимай тому, что сострадание речет: «Возможно ли блаженство для тебя, когда все, что живет, обречено страданью? Согласен ты спасенным быть и слышать мира стон?»
Ты ныне слышал все, что было сказано.
Седьмой ступени ты достигнешь и пройдешь врата познанья, но только для того, чтоб приобщиться скорби – коль хочешь быть ты Tathagata, иди вослед своим предшественникам, и бескорыстным пребывать до бесконечного конца.
Ты все познал – свой путь избрать ты должен.
Взирай на нежный свет, струящийся с небес восточных. В восторженной хвале слилась земля и небо. Несется гимн любви от сил проявленных четверояких, от пламени пылающего, от воды струящейся, от бурных ветров и земли благоуханной.
Внимай!.. из вихря глубины неизреченного златого света, в который победитель облечен, тысячеустый голос всей природы без слов вздымается, чтоб возвестить:
О, радость вам, Сыны Myalba!
С другого берега назад вернулся путник.
Архан родился новый.
Мир сущему всему .
Примечания
к III отрывку из «Книги золотых правил»
СЕМЬ ВРАТ
Acharya – духовный наставник, Guru. Северные буддисты обыкновенно избирают их среди Narjol'ов, благочестивых мужей, изучивших Gotrabhu Jnana и Jnana darshana shudhi, и учителей тайной мудрости.
Yana – колесница; таким образом Mahayana – великая колесница, а Hinayana – малая колесница; так называются две религиозные и философские школы северного буддизма.
Shravaka – слушающий или изучающий религиозное наставление; от корня Shru. Когда от теории он переходит к практике, к аскетизму, он становится Shramana, упражняющимся, от корня Shrama, действие. Hardy говорит, что эти два названия соответствуют греческим «akoustikoi» и «asketai».
Samtan (по-тибетски) то же, что Dhyana по-санскритски; состояние медитации имеющее четыре степени.
Paramita, шесть трансцендентных добродетелей: милосердие, нравственность, терпение, энергия, созерцание и мудрость. Для священнослужителей их десять: кроме перечисленных, еще пользование правильными средствами, наука, благочестивые обеты, сила решения. (Eitel, Chinese Buddhism).
Srotapatti – буквально «тот, кто вошел в поток», что ведет к океану нирваны. Это первый путь. Название второго: путь Sakridagamin'а, того, «кто должен родится еще лишь один раз». Третий называется путем Anagamin'а, «не подлежащего более воплощению», если он сам не пожелает этого, дабы помогать человечеству. Четвертый путь известен как путь Rahat'а или Arhat'а. Это высший путь. Arhat познает нирвану уже при жизни. Для него она не является посмертным состоянием. Во время Samadhi он испытывает все блаженство нирваны.
Как мало можно доверять ориенталистам в вопросе о точных терминах и значении слов, видно из различия во мнениях трех признанных авторитетов по данному вопросу. Так только что приведенные названия у R SpenceHardy соответствуют: 1. Sowan, 2. Sakradagami, 3. Anagami, 4. Arya. Schlagintweit пишет эти названия еще иначе, и, кроме того, дает другой, новый, вариант значения этих терминов.
Достижение берега у северных буддистов синоним достижения нирваны путем шести и десяти Paramit.
Naljor – безгрешный человек, святой.
Душа Руководитель есть Alaya, вселенская душа, или Atma; каждый человек носит в себе ее луч и способен отождествиться и слиться с нею.
Antahkarana есть низший Manas, соединительный путь между личностью и высшим Manas'ом, или человеческой душой. При смерти она разрушается как путь или посредник для сообщения, но остатки ее сохраняются в форме Kama Rupa, скорлупы.
Северные буддисты и все китайцы на самом деле думают, что в глубоком шуме некоторых великих и священных рек находится основная нота природы. Отсюда это сравнение. Факт, хорошо известный физике, равно как и оккультизму, что совокупный звук природы, слышимый в гуле больших рек, в шорохе вершин деревьев большого леса, качаемых ветром, в доносящемся издали шуме большого города, имеет точно определимый основной тон совершенно определенной высоты. Это доказано и физиками и музыкантами. Так профессор Rice (Chinese Music) указывает, что китайцы знали этот факт тысячи лет тому назад, говоря, что воды Hoang ho, протекая, дают ноту Kung – «великий тон» китайской музыки. Он указывает, что эта нота соответствует тону F, «который рассматривается современными физиками как основной тон природы». Профессор B.Silliman упоминает об этом же в своих «Principles of Physics», говоря, что, «этот тон соответствует среднему F рояля и может быть рассматриваем как основная нота природы».
Bhön'ы и Dugpa, различные секты «красных шапок», считаются наиболее искусными в колдовстве. Они живут в западном и малом Тибете и в Bhutan'е. Все они Tantrika. Странно, что некоторые ориенталисты, посетившие окраины Тибета, как, например, Schlagintweit и др., смешивают ритуалы и отвратительные обычаи этих людей с религиозными верованиями восточных лам, «желтых шапок» и их Naljor'ов, или святых людей.
Dorje то же, что по-санскритски Vajra, оружие или инструмент в руках некоторых богов (тибетских Dragshed или дэв, охраняющих людей). Считается, что он имеет оккультную силу отражать злые влияния, очищая воздух, как озон в химии. В то же время это и Mudra – поза и жесты, употребляемые при медитации. Короче говоря, это символ власти над невидимыми злыми влияниями, все равно поза ли или талисман. Bhön'ы и Dugpa тем не менее присвоили этот символ себе и злоупотребляют им в целях черной магии. У «желтых шапок» Gelugpa этот символ силы, как крест у христиан, и ни в каком случае не указывает на большую степень суеверности. У Bhön'ов это подобно двойному опрокинутому треугольнику, символ колдовства.
Vairagya, чувство абсолютного безразличия к объективному миру, к радости и страданию. Отвращение не совсем точно передает смысл этого слова, хотя и приближается к нему. Бесстрастие, может быть, наиболее подходящее слово.
Ahamkara, чувство собственной личности; «я».
Истинное значение слова Tathagata – «тот, кто шествует по стопам своих предшественников».
Samvritti – та из двух истин, которая показывает иллюзорность и пустоту всех вещей. В данном случае это относительная истина. Школа Mahayana учит различать две истины: Paramarthasatya и Samvrittisatya (Satya – истина). Это яблоко раздора между Madhyamika'ми и Yogacharya'ми, так как первые отрицают, а вторые утверждают, что каждая вещь существует благодаря предшествующей причине или целому ряду их. Madhyamika – великие нигилисты и отрицатели, для которых все является Parikalpita, иллюзией или ошибкой в мире мыслей и субъективного так же, как и в объективном мире. Yogacharya чистые спиритуалисты. Samvritti поэтому, как лишь относительная истина, есть причина всех иллюзий.
Lhamayin'ы суть элементалы, злые духи, враждебные людям, их враги.
Высшее «Я», мыслящее «Я».
Jnana Marga, буквально значит путь Jnan'ы, или путь чистого познания. Paramartha, или Svasamvedana (по-санскритски), – самоочевидное и самоанализирующее размышление.
См. примечание 51. Душа Алмазная, Vajradhara, главенствует над Dhyani Buddha'ми.
См. Bhagavad Gita VI, 19.
«Как светильник не мерцает в безветренном месте, так и трансценденталист, обуздавший свой ум, всегда остается спокоен, устремив свой внутренний взор на духовную сущность.»
Это намек на хорошо известное верование Востока (так же, как и Запада в данном случае), что каждый новый Buddha или святой, есть новый воин рати тех, кто работает для освобождения и спасения человечества. В северных буддийских странах, где распространено учение о Nirmanakaya, каждого нового бодхисатву, или посвященного великого адепта, называют освободителем человечества. Nirmanakaya'ми называют тех бодхисатв, которые отказываются от заслуженной нирваны или от облачения Dharmakaya (и то и другое навеки отрывает их от мира и людей), чтобы невидимо помогать человечеству и привести его к Paranirvan'е. Утверждение Schlagintweit'а в его «Buddhism in Tibet», что Prulpai Ku или Nirmanakaya есть «тело, в котором Buddha и Bodhisattva появляются на земле, дабы учить людей», – абсурдно, неправильно и ничего не объясняет.
Указание на то, что человеческие страсти и грехи, которые умерщвляются во время испытаний ученичества, образуют хорошо удобренную почву для произрастания священного ростка или семени трансцендентных добродетелей. Врожденные добродетели, таланты и дарования рассматриваются как приобретенные в предшествующих воплощениях. Гениальность без исключения есть талант, или способность, принесенная из прежнего воплощения.
Titiksha – пятая ступень Raja Yoga – состояние высочайшего равнодушия; подчинение, если это нужно, тому, что называется «радостью и горем для всех», но не испытывая при этом ни радости ни горя самому; короче состояния физического, ментального и морального безразличия и бесчувственности к радости и страданию.
Sowani– тот, кто идет путем Sowan, первым путем Dhyana Srotapatti.
Дни означают здесь целую манвантару, период неисчислимой длительности.
Гора Meru или Sumeru, – священная гора богов.
По символогии северных буддистов в раю Amitabha, безграничного пространства (Парабрахмана), находятся два бодхисатвы, Kwan-shi-yin и Tashishi, изливающие вечный свет на три мира, в которых они жили (в том числе и на наш), дабы светом этим (знанием) помогать просвещению йогов, которые хотят, в свою очередь, спасти людей. Высокое положение их в царстве Amitabha зависит от дел милосердия, совершенных ими на земле, когда они были йогами, говорит аллегория.
Эти три мира суть три плана существования: физический, астральный и духовный.
«Стена Защиты» – охранная стена. Учение говорит, что соединенные усилия длинного ряда поколений йогов, святых и адептов, особенно Nirmanakaya, создали, так сказать, стену защиты вокруг человечества, которая невидимо защищает людей от горших бедствий.
Klesha есть любовь к удовольствиям, к радостям мира, злым или добрым.
Tanha, воля к жизни, причина воплощения.
Это сострадание не следует рассматривать как нечто, подобное «богу божественной любви» теистов. Сострадание есть абстрактный, безличный закон, чья природа, будучи совершенной гармонией, приходит в расстройство от дисгармонии, страдания и греха.
По номенклатуре северных буддистов все великие архаты, адепты и святые называются Буддами. Цитата взята из «Thegpa Chenpoido», «Mahayana Sutra». Воззвание к Буддам Исповедания ч. I. 4.
Bodhisattva по иерархии ниже совершенного Будды. В экзотерических сочинениях эти два понятия часто смешиваются. Но все же врожденное и правильное народное чувство ставит бодхисатв, в следствие их самопожертвования, выше Будд.
Это самое народное благоговение называет «Буддами Сострадания» тех бодхисатв, которые, достигнув ступени архата (т.е. окончив четвертый или седьмой путь), отказываются перейти в состояние нирваны или «надеть облачение Dharmakaya и перейти на другой берег», так как тогда они не будут иметь возможности помогать людям даже в той малой доли, как это позволяет карма. Они предпочитают оставаться невидимо мире (так сказать, в духе) и содействуют спасению людей, влияя на них, с тем, чтобы они следовали «благому закону», т.е. ведут их на истинный путь. Часть ритуала северного буддизма составляет поклонение этим великим людям как святым и даже вознесение им молитв, как это делают католики и православные по отношению к своим святым и патронам. С другой стороны, эзотерическое учение не поддерживает этого. Между этими двумя учениями большая разница. Миряне, следующие экзотерическому учению, вряд ли даже понимают настоящее значение слова Nirmanakaya. Отсюда смешение понятий и различные толкования ориенталистов. Например, Schlagintweit убежден, что Nirmanakaya обозначает физическую форму, принимаемую Буддами, инкарнирующими на земле, – «их земное время, менее всего возвышенное» (см. «Buddhism in Tibet»), – и далее он дает совершенно ложный взгляд на этот вопрос. Истинное учение, однако, следующее.
Три тела или формы Будды называются:
I. Nirmanakaya
II. Sambhogakaya
III. Dharmakaya
Первая – та эфирная форма, в которую облекается тот, кто, оставив физическое тело, появляется в астральном теле, имея при этом все знания адепта. Бодхисатва развивает его в себе в то время, когда он двигается по пути. Достигнув цели и отказавшись от награды, он остается на земле как адепт, и, когда умирает, вместо перехода в нирвану он остается в этом преславном теле, которое соткал себе, невидимо для непосвященного человечества, чтобы хранить и защищать его.
Sambhogakaya – то же самое, но с прибавлением сияния трех добродетелей, одна из которых заключается в полном отрешении от всего земного.
Тело Dharmakaya есть тело совершенного Будды; то есть вообще не тело, а чистое дыхание; сознание, слившееся с мировым сознанием; душа, лишенная всех атрибутов. Адепты или Будды, став Dharmakaya, оставляют позади всякую возможную связь или мысль о земле. Поэтому, чтобы быть в состоянии помогать человечеству, адепт, достигший нирваны, «отказывается от тела Dharmakaya», по мистическому выражению. Из Sambhogakaya он сохраняет лишь великое и совершенное значение и остается в Nirmanakaya. Эзотерическая школа учит, что Гаутама Будда с несколькими из своих архатов есть такой Nirmanakaya. Выше него, вследствие его великого отречения и жертвы для человечества, нет никого.
Myalba, наша земля, называется адом, и величайшим из всех адов, учением эзотерических школ. Эзотерическое учение не знает другого ада или места возмездия, кроме населенной людьми планеты, или земли. Avichi есть состояние, а не место.
Что означает, что родился новый спаситель человечества, который поведет людей к конечной нирване, т.е. после конца цикла жизней.
Это один из вариантов формулы, которая неизменно оканчивает каждое поучение, воззвание или указание: «мир всему сущему», «благословение всему живущему» и т.д. |
Правила форума
Справка
Расширения
Чья воля и зачем? 
Линейный вид
